ВЕРНУ ЛЮБИМЫХ!

	Сниму сглаз, порчу в том числе родовое проклятье.
	Верну любимых. Избавление от кармической зависимости от неудач.
	Индивидуальные амулеты, талисманы.
	Ясновидение, предсказания на хрустальном шаре, зеркале.
	Все виды древних гаданий. Верну жизненную силу.
	(объявление на улице)

1: ВТОРНИК, ВЕЧЕР

Верните мне любимого!
верните мне его!
Косого, криворылого —
любого моего.

В застиранных, заштопанных
единственных носках,
в облупленных и стоптанных
разбитых башмаках;

больного, исхудавшего —
не спавшего три дня;
вконец оголодавшего —
не жравшего три дня;

немытого, небритого,
колючего как ёж;
пропитого, побитого;
пропавшего за грош;

сопливого, пугливого —
любого моего
верните мне любимого!
Верните мне его!
.
В земле лежит, скукоженный, —
достать и распрямить;
в ледышку замороженный —
согреть, прокипятить;

в лесу ли заблудился он —
дорогу показать;
случайно ль застрелился он —
обратно отстрелять;

в бою смертельно ранили —
водою оживить;
гниёт в тюремной камере —
решётку подпилить;

на дне морском покоится —
вернуть с морского дна.
Душа не успокоится,
пока она одна!

Навряд ли он в Америке,
но может быть и там, —
верните из Америки:
кому он нужен там?


2: ПЯТНИЦА, УТРО

Три раза солнце вылезло,
два дня всего прошло —
и вот тебе, красавица,
любимые твои!

По звёздам прочитала я,
по этой Книге книг,
куда за кем отправиться
и где кого найти.
По шару по хрустальному
для ясности проверила,
на картах и по зеркалу —
всё точно, всё срослось.
И в дальний путь намылилась —
не задницей на венике,
а древним-древним способом
(ему уж сто веков):

Себя по носу щёлкнула
со всей что было моченьки —
аж слёзы потекли;
на двух ногах попрыгала,
руками взявшись за уши;
чихнула на восток;
затем слова из Библии
читала я по памяти,
но задом-наперёд;
потом опять попрыгала
(теперь спиною к северу) —
и плюнула в окно.
Мне сразу же ответили
(конечно же, по матери).
А я — запоминай!
Ведь мне того и надобно:
беру по первой буковке
от каждого словца —
и складываю в новое.

Сложила — громко крикнула —
и я уже не тут.
.
Два раза солнце спряталось,
два дня всего прошло —
и вот тебе, красавица,
любимые твои.

Бери их хоть не глядючи,
хоть списком принимай:
все здесь, в соседней комнате,
семнадцать — как один!

Ну что стоишь, дурёха ты?
чего глазами хлопаешь?
Все здесь! — ты не ослышалась.
Ребята! выходи!
.
Вот штопанный и стоптанный —
его нашла я сразу же,
совсем недалеко.

Вторым нашла вот этого —
побитого как следует,
пропитого насквозь.

А этот всё пугается
и выйти не решается —
за ним я долго бегала
и еле догнала!
Ну, тут уж знай не жалуйся:
работу делать надобно:
сама работу выбрала —
никто не помогал.

В тюрьме законы строгие —
решётки толще пальчика —
не выйдешь просто так.
Сидельца горемычного
я дёрнула под утречко, —
прости, что не одет.

Вот этих трёх заметила
в Москве, столице бешеной, —
ну разве не смешно?
Косой — в поэты целился,
колючий — дурью маялся,
а третий вовсе псих:
женился на столичнице —
чегой-то не понравилось —
он пулю в лоб пустил.

Теперь с Москвой покончено —
все трое вновь с тобой!

А эти два дистрофика —
им сладостны мучения,
тем паче — от любви:
худые как верёвочки,
как жерди огородные —
один с любви не кушает,
другой с любви не спит.

А дальше — дело тёмное.
Работа — хуже некуда,
по совести скажу.
В земле лежал, родименький,
как есть — в костюме праздничном,
костюме вороном.

На море подфартило мне —
старик попался с неводом,
рыбёшку добывал;
прошлась по морю неводом,
по морю окиянному
и вдоль и поперёк:
утопших — море целое!
пока нашла — умаялась.
Но всё-таки нашла!

Того из лесу вывела,
того из снега вынула.
А этот, весь израненный,
всё жаждал умереть:
«Кому теперь я надобен?
Не буду жить калекою!» —
и плакал как дитя.

Теперь-то понял, юноша,
за что ты воевал?

Те двое — мелочь вшивая,
про них сказать мне нечего.
А этот — молодец!
Спокойно жил в Америке,
в самой себе Америке
с красавицей женой!..
Ни разу не соскучился
по русским пелемешикам,
по водке и грибам.
.
Два дня прошло, красавица, —
и вот он результат:
о ком ты так печалилась —
того и получи.
Гляди, какие милые,
смотри, какие разные,
и все они — любимые!
И все они твои!!

Да не забудь расписочку
оставить в получении:
«Любимыми получено
семнадцать человек».

1998



ДЕЛА КАЗАЧЬИ:
КАЗАК МАЙСКИЙ

Прошу мне выдать тесьму на лампасы
и хрома на сапоги!
Хочу, чтоб боялись меня папуасы
и всякие там остяки!

Казачее сердце в груди колоколит
и жопа скрипит как седло!
Лампасы и хрома! лампасы и хрома! —
Как быдло жить западло.

Трико не снимаючи месяцев восемь
ношу. По коленям видать.
Чихнуть не успеешь — притащится осень
и эта... не помню как звать.

С лампасами будет куда веселее
терпеть непогодь казаку.
А с хромом — тем более! Так что скорее
давайте. И я побегу

за плёткой, за трёх орденов муляжами —
Георгия, Павла, Петра;
жену поучу кашеварить вожжами
да в церковь зайду. А с утра

в казачество наше впорхну, словно птица
курганник-могильник-орёл!
Лампасы наглажены! плеть-кружевница!..
Только бы зять не подвёл.

Сапожник мой зять. И мужик не последний.
И водочку пьёт как казак.
Но капельку вредный. Немножечко вредный:
упрётся — не сдвинешь никак.

Домашние тапочки может любые —
из войлока, из кирзы...
Хочу сапоги не мужичьи простые —
«со скрипом»! на мехе козы!

Я прослежу, чтобы стиль соблюдался,
скрипучий казачий стиль.
Только бы с кем-нибудь не нализался
зятёк, в манду его киль...

Паспорт имею, прописку имею,
русский, однажды женат;
третюю фотку сегодня же вклею;
зрелости вот аттестат;

гладок по совести, чист по поступкам;
тюрем, дал бог, миновал;
числюсь в сообществе преданным, чутким;
родиной не торговал.

Так что тесьму попрошу на лампасы
и хрома на сапоги!
Чтоб опасались меня папуасы
и всякие там остяки!


МАЙСКАЯ КАЗАЧЬЯ

Руки в брюки,
Казаки!
Прошвырнёмся
До реки!

Кто на лодке
По реке,
Мы — с бутылочкой
В теньке.

Полну чашу
Осушу —
Вольным ветром
Закушу!

Песню нашу
Попрошу —
Розенбаума
Сашу!

1999


дальше   истории   главная